https://foma.ru/kurskaya-duga.html

http://www.aif.ru/society/history/kurskaya_duga_bitva_vyigra...

http://waralbum.ru/269626/

http://waralbum.ru/129217/

https://tvzvezda.ru/news/qhistory/content/201807050746-tjf4.htm

 

Курская дуга — битва, выигранная заранее. Как СССР обошёл Третий рейх

Стратегически война против Советского Союза была проиграна Германией ещё в 1941 г. Битва на Курской дуге сделала этот проигрыш явным для всех, включая Гитлера, который жаловался, что от одной мысли о наступлении у него начинает болеть живот.

76 лет назад, 5 июля 1943 г., началось одно из самых крупных сражений Второй мировой войны. «Ни одна операция не была подготовлена лучше, чем эта. Боевой дух войск был исключительно высок. Они были готовы выдержать любые потери и выполнить все поставленные перед ними задачи». Речь идет о Курской дуге.

Автором этих слов является генерал-майор танковых войск вермахта Фридрих Вильгельм фон Меллентин. Верность его утверждения можно оценить, исходя из самых общих знаний о том сражении, которые легко найти в любом справочнике. «Немецкая операция „Цитадель“ потерпела полный провал. Германия навсегда потеряла возможность проводить стратегические наступательные операции. Курская битва стала коренным переломом в войне. Германское командование начало осознавать, что война в целом фактически проиграна».

 Культура войны

В принципе, всё верно. За исключением последнего утверждения. Дело в том, что Битва на Курской дуге, если уж судить о войне с рациональной точки зрения, не должна была состояться. Вообще. По той простой причине, что «война в целом» немцами была проиграна ещё к декабрю 1941 г. Имена тех, кто принёс Советскому Союзу ту «победу в целом», вспоминают нечасто. И совершенно напрасно. Потому чтоглава Совета по эвакуации Николай Шверник и его заместитель Алексей Косыгин осуществили главный и самый масштабный маневр Великой Отечественной войны. К октябрю 1941 г. в Сибирь и на Урал было перемещено 1360 крупных предприятий, в основном — военных.

После этого СССР должен был выиграть войну уже чисто технически. Что, кстати, понимали наиболее разумные люди в руководстве Третьего рейха. Известно, что 29 ноября 1941 г. рейхсминистр вооружения и боеприпасов Фриц Тодт дал «великому фюреру германской нации» Адольфу Гитлеру следующую рекомендацию: «Войну против СССР следует прекратить, поскольку в военном и экономическом отношении Германия ее уже проиграла».

Здесь уместно вспомнить казус, произошедший с русским шахматистом Александром Алехиным. Во время одной турнирной игры он очень быстро взял несколько главных фигур противника. Но потом почему-то затянул матч, «дожав» его чуть ли не в эндшпиле. На вопрос о том, почему игра затянулась, он ответил так: «Я исходил из того, что мой противник понимает суть шахмат и обладает культурой игры. Потеряв фигуры и не получив за них никакой компенсации, чёрные должны были сдаться сразу».

«За чёрных» в нашем случае играл Гитлер. Который должен был если не «сдаться сразу», то внять совету своего министра. Но не внял, и потому история Великой Отечественной такая, какая есть.

 Чуять нутром

Впрочем, как раз к моменту разработки операции «Цитадель» «великого фюрера» всё-таки проняло. Его одолевали сомнения. Долгое время он не мог принять окончательное решение. Согласно воспоминаниям Гейнца Гудериана, после одного из совещаний фюрер сознался: «При одной мысли о нашем наступлении мне становится плохо: у меня начинает болеть живот». Никто и никогда не отказывал «бесноватому фюреру» в даре предвидения. Но именно в этом случае иллюстрация к русскому выражению «чуять нутром» получилась наиболее выразительной.

К «нутру» добавлялись и соображения рационального характера. Как известно, очень большие надежды Гитлер возлагал на новые танки «Тигр» и «Пантера».

Особенно радовал его последний, который должен был по всем статьям превзойти знаменитую русскую машину Т-34.

Сначала всё было худо, и таких хороших, таких мощных немецких танков явно недоставало. Но новый министр вооружений и боеприпасов Альберт Шпеер обнадёжил фюрера, отрапортовав, что «трудности по производству преодолены, и к концу мая 1943 г. в части поступит 324 новейшие машины».

Всё бы ничего, но только «трудности по производству танков преодолены» были не только в Германии. Как раз к тому моменту стала давать зримые результаты советская стратегия. Та самая эвакуация заводов. Разместившись в Сибири и на Урале, они наконец заработали в полный рост. И в одном только мае 1943 г. выдали 1246 танков Т-34. Всего же с начала того года и до конца мая было выпущено 6062 танков Т-34.

Нынешние сетевые острословы ситуацию с танками накануне Курской битвы описывают так: «Блицкриг немцы начинали с ордами надёжных и массовых панцеров с хреновой бронёй и фиговыми пушками, а СССР встречал всё это цельночугуниевым ужасом в виде ранних Т-34, КВ-1 и КВ-2. Сейчас всё повторилось наоборот. Монструозные „Тигры“ и „Пантеры“ с нулевой подвижностью и мегапушками против орды тонкобронных, но надёжных Т-34». Тут, конечно, всё предельно упрощено, но суть важности серийного производства надёжной техники ухвачена точно.

Словом, к началу операции Советский Союз уже переиграл Третий рейх. Во всяком случае, по части технического ресурса. Дальнейшие события показали, что не только по этой части.

По доллару за немца

Исследователям проблемы массу положительных эмоций доставляет обсуждение знаменитого «Приказа номер шесть» от 15 апреля 1943 г. Вернее, двух его пунктов.

Первым идет преамбула, прямая речь Гитлера: «Этому наступлению придаётся решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу в войне. Победа под Курском должна стать факелом для всего мира».

Вторым номером выступает пункт семь: «Для обеспечения секретности должны быть определены только ключевые персонажи, также должна вестись непрерывная борьба с вражеским шпионажем».

Ирония судьбы состоит в том, что этот приказ Гитлера вместе с его бахвальством и таким строгим седьмым пунктом попал в руки русских военачальников раньше, чем к прямым своим адресатам: немецким полевым командирам. План операции «Цитадель» стал достоянием Ставки Верховного главнокомандования.

За эту бесценную информацию советскому агенту Рудольфу Рёсслеру было заплачено полмиллиона долларов. Пожалуй, это было лучшее вложение капитала за всю историю войны. И дело того стоило. В ходе Курской битвы потери вермахта составили 500 тыс. человек. Выходит, по доллару за фашиста, что недорого.

Словом, советская сторона располагала всем, чтобы чуть ли не впервые с начала войны как следует подготовиться к немецкому наступлению. По мнению английского военного историка Алана Кларка, «ни к одной наступательной операции не готовились так долго и так тщательно, как к немецкому наступлению на Курской дуге».

«Уже после двух дней боёв на высоте более километра из-за поднявшейся пыли ничего в небе не было видно, самолёты бомбили вслепую. Стоял такой грохот от разрывов снарядов и гудения моторов, что невозможно было говорить...» Это воспоминания танкиста Василия Коваленко.

Но то же самое о масштабе, ужасе, ярости и радости нашей последующей победы рассказывали все, кто участвовал в той великой битве. Таких воспоминаний хватает.

Но это всё будет потом. А 4 июля 1943 г. немецкие наблюдатели видят пасторальную картину: «Простиравшаяся во все стороны равнина с многочисленными долинами, небольшими рощами, разбросанными там и сям деревнями с избами под соломенными крышами, речками и ручьями... Обширные поля густой и высокой пшеницы затрудняли наблюдение». Для многих это станет последним, что они увидят в этой жизни.

Сама «дуга» подталкивала Германию и СССР к решающим боям

Дуга, названная Курской, образовалась в ходе зимнего наступления Красной армии после победы в Сталинградской битве. РККА удалось тогда освободить Харьков и Белгород и нанести серьезное поражение группе армий “B”, отодвинув линию фронта на 200 километров к западу. Однако удержать эти города не получилось: сказалась общая усталость советских войск, растянутость их тылов, нехватка горючего, боеприпасов и недооценка боевых возможностей противника. В конце февраля 1943 года вермахт затормозил продвижение Красной армии, а в середине марта отбил обратно Харьков и Белгород.

Весенняя распутица заставила обе стороны перейти к длительной оперативной паузе и подготовке к летней кампании. Территория, освобожденная от немцев, образовала огромный – глубиной до 150 километров и шириной до 200 километров – выступ, в центре которого был освобожденный 8 февраля Курск. С юга его «подпирали» остающиеся у немцев Белгород и Харьков, с севера – Орёл.

Сама конфигурация Курской дуги подталкивала и СССР, и Германию именно здесь нанести летом 1943 года решающий удар: прорыв здесь вражеских позиций открывал и тем, и другим выход на оперативный простор.

Страсти у немцев доходили до дуэлей

За активную операцию (которая получила название “Цитадель” – как символ крепости германской армии на Востоке) ратовал начальник штаба сухопутных сил Третьего рейха генерал Курт Цейцлер. Он убеждал Гитлера, что с помощью новых танков “Тигр” и “Пантера” необходимо нанести русским мощный удар двойным охватом и перехватить стратегическую инициативу, которая перешла к противнику после Сталинградской битвы. Его поддержал командующий группой армий “Центр” Ханс Гюнтер фон Клюге.

Против были командующий группой армий “Юг” фельдмаршал Эрих фон Манштейн и генерал-инспектор бронетанковых войск Хейнц Гудериан, сомневавшиеся в успехе этого замысла. Страсти кипели нешуточные. Вспомнив старые обиды, фон Клюге и Гудериан даже вызвали друг друга на дуэль, и только вмешательство фюрера охладило их пыл.

В итоге Гитлер решил провести генеральное наступление 1943 года: «Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление „Цитадель“ (…). Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года». Таков был первоначальный приказ Гитлера №6 на операцию “Цитадель”. Как видим, речь сначала шла о весне. А уже в июле планировалось мощное наступление на Ленинград: «при максимальном сосредоточении всей имеющейся в распоряжении артиллерии, с использованием новейшего наступательного оружия». Но потом фюрер отложил сроки до того момента, когда германская промышленность произведет достаточное количество новых танков и самоходных артиллерийских установок.

К началу сражения в немецких войсках, принимавших участие в операции “Цитадель”, было 148 “Тигров”, более 200 “Пантер” и 91 самоходная артиллерийская установка “Фердинанд”, не считая бронетехники более раннего выпуска.

Сталин опасался и наступать, и обороняться

В советском генералитете тоже не было единомыслия. Так, командующий Воронежским фронтом генерал Николай Ватутин считал, что необходимо наступать. А его коллега, руководивший Центральным фронтом генерал Константин Рокоссовский, напротив, полагал, что надо перейти к обороне, чтобы измотать противника и выбить его танки, а уж затем, введя свежие силы, начать общее наступление и разгромить основную группировку врага. И с ним были солидарны заместитель Верховного главнокомандующего маршал Георгий Жуков и руководство Генерального штаба Красной армии.

Сам Сталин всегда предпочитал активную, наступательную войну, однако мнение большинства военачальников заставило его согласиться на оборонительную тактику.

Был ещё один серьезный аргумент в пользу предложения Рокоссовского – вождь прекрасно помнил, что наступления в минувшем, 1942 году, не принесли РККА успеха ни в ходе боев за Керченский полуостров, ни во время весенней Харьковской операции, ни в затяжных кровопролитных боях за Ржев.

С другой стороны, Сталин всерьез опасался, что оборона РККА может не выдержать ударов германских танковых войск, как это было в 1941 и 1942 годах.

Советские войска создали мощнейшие укрепления

При подготовке к обороне советские войска учли ошибки предыдущих операций. Теперь саперы и пехотинцы рыли не отдельные стрелковые ячейки, как это бывало раньше, а сплошные траншеи полного профиля. Ротные узлы обороны и батальонные опорные пункты соединялись двумя-тремя траншеями, что позволяло успешно маневрировать войсками в ходе боя.

Главная полоса обороны оборудовалась так, чтобы рядом со стрелковыми узлами размещались артиллерийские противотанковые пункты. Предполье активно опутывалось колючей проволокой, причем, через некоторые ее участки пропускался электрический ток.

Кроме того подступы к советским позициям плотно минировались – было установлено несколько десятков миллионов мин, как противотанковых, так и противопехотных. Были и смешанные заряды – минофугасы, ящики с бутылками с зажигательной смесью, в центр которых в качестве детонатора помещалась противопехотная мина или толовая шашка. Их с большим успехом использовали как против пехоты, так и против легких и средних танков.

Каждому стрелковому соединению были приданы специальные инженерно-штурмовые саперные роты, усиленные взводом бойцов с пулеметами или противотанковыми ружьями. В задачу этих подвижных заградотрядов входила установка мин непосредственно перед наступающими немецкими танками.

Всего к 5 июля 1943 года на Курской дуге советскими войсками было создано восемь оборонительных полос и рубежей на общую глубину 250-300 километров.

В составе Воронежского и Центрального фронтов было более 1 миллиона 300 тысяч солдат и офицеров, более 19 тысяч минометов и пушек, почти 3, 5 тысяч танков и самоходок. Позади них сосредотачивался Степной военный округ, развернутый 9 июля в Степной фронт под командованием генерала Ивана Конева. А это еще почти 600 тысяч человек, более 7 тысяч орудий и полторы тысячи единиц бронетехники.

Численность войск противника, по советским данным, составляла примерно 900 тысяч человек, по немецким – 780 тысяч. Плюс 2540 танков и штурмовых орудий, около 10 тысяч пушек и чуть более 2 тысяч самолетов. У Клюге было чуть больше пехотных дивизий, у Манштейна – чуть больше танковых. Это составляло до 70% панцерваффе на Восточном фронте.

Ватутин чуть было не заставил Сталина наступать первым

Три месяца советские войска изо дня в день напряженно ждали немецкого наступления. Сперва Генштаб сообщил, что оно ожидается 10-12 мая, затем срок отодвинулся на 26 мая. У военачальников нарастало нетерпение. В частности, Ватутин неоднократно просил Сталина и начальника Генштаба маршала Василевского начать наступать первыми. Он опасался, что в таком пассивном ожидании пройдет все лето и советские планы на 1943 год сорвутся.

Сталин колебался. Ватутин настаивал, что не позднее первых чисел июля нужно нанести первый удар. В итоге Верховный главнокомандующий приказал генералу доложить свои соображения Генштабу. Однако большинство военачальников вновь не поддержали идею наступления. Было решено не менять планы летней кампании.

Утром 5 июля 1943 года Рокоссовский позвонил Сталину и радостно сообщил, что немцы начали наступление.

– А чему вы радуетесь? – удивился тот.

– Теперь победа будет за нами, товарищ Сталин! — ответил командующий Центральным фронтом.

Ватутин и Рокоссовский: различная тактика

Рокоссовский сделал ставку на подвижность обороны, сосредоточив на наиболее опасных направлениях почти все танковые соединения, до 70% артиллерии и более 50% стрелковых дивизий.

Ватутин на Воронежском фронте предпочел равномерно распределить пехоту и артиллерию по всей полосе фронта, вкопав свои танки в землю, то есть, по сути, превратив в долговременные огневые артиллерийские точки. Но лишив себя танковых “кулаков”.

При этом Рокоссовский объединил все противотанковые опорные пункты в противотанковые районы и подчинил их командирам стрелковых полков. Во время сражения такое тесное взаимодействие двух родов войск благотворно сказалось при отражении немецких атак.

Но на Воронежском фронте представитель Ставки маршал Василевский запретил Ватутину подчинять приданных артиллеристов пехоте. В итоге противотанкисты оказались предоставлены сами себе, зачастую не зная, что происходит у соседей и видя только свой сектор обороны. На Центральном фронте представитель Ставки маршал Жуков не вмешивался в распоряжения Рокоссовского.

При этом в Москве переоценили опасность для северного фаса Курской дуги, считая, что главный удар немцы нанесут по Центральному фронту, чтобы прорвав его, повернуть на Москву. Поэтому частей у Рокоссовского было несколько больше, чем у Ватутина.

Клюге и Манштейн: таранить оборону танками или пехотой

Командующий группой армий “Центр” фон Клюге, сконцентрировал на узких участках наступления мощные “бронекулаки”, решив танками взломать первую линию обороны противника. Но мощь этой обороны он явно недооценил.

В итоге с 5 по 11 июля в ходе ожесточенных боев дивизии группы армий “Центр” ценой потери большей части своих танков и штурмовых орудий вклинились в советские позиции лишь на 12 километров, после чего продвижение немцев было окончательно остановлено.

Иначе развивались события на южном фасе Курской дуги. Манштейн предпочел атаковать позиции РККА пехотой, а затем, нащупав слабые места в обороне Ватутина, ввел в сражение крупные танковые колонны. Его успеху способствовала и география – если на Центральном фронте было сравнительно немного мест, где танки легко и массированно могли наступать, то на Воронежском примерно для танковых армад существовало аж 146 километров удобного фронта – настоящее раздолье для удара.

В результате на первом этапе Манштейн переиграл Ватутина, прорвав его позиции и продвинувшись по направлению к Курску на 35 километров. Ставке пришлось срочно вводить в сражение войска резервного Степного фронта, и в первую очередь, его главную ударную силу – 5-ю танковую армию генерала Павла Ротмистрова.

12 июля это вылилось в ожесточенный встречный бой под Прохоровкой, где с обеих сторон участвовало около тысячи танков и самоходок. И несмотря на то, что немцам не удалось разгромить советские войска и выйти на оперативный простор, танкисты Ротмистрова не смогли уничтожить ударную группировку оберстгруппенфюрера СС Пауля Хауссера. Но в выигрыше, в конечном итоге, осталась Красная армия: войска Манштейна не смогли добиться разгрома наших войск и были вынуждены, протоптавшись на достигнутых рубежах три дня (в тщетных попытках взломать советскую оборону), начать отвод войск с захваченного «плацдарма».

На Прохоровском поле количество танков сражалось против их качества

У этого населенного пункта завязалось, как считается, самое крупное сражение бронированных машин за все время Второй мировой войны. С обеих сторон в нем приняло участие до 1 200 танков и самоходных орудий. Вермахт имел превосходство над Красной армией за счет большей эффективности своей техники. Скажем, Т-34 обладал лишь 76-миллиметровой пушкой, а Т-70 - и вовсе 45-миллиметровым орудием. У танков «Черчилль III», полученных СССР из Англии, пушка была калибра 57 миллиметров, однако эта машина отличалась невысокой скоростью и слабой маневренностью. В свою очередь, немецкий тяжелый танк T-VIH «Тигр» имел 88-миллиметровую пушку, выстрелом из которой он пробивал броню тридцатьчетверки на дальности до двух километров.

Наш же танк мог пробить броню толщиной 61 миллиметр на дальности километра. Кстати, лобовая броня того же Т-IVH достигала толщины 80 миллиметров. Сражаться с надеждой на успех в таких условиях можно было только в ближнем бою, что и было применено, правда, ценой больших потерь. Тем не менее под Прохоровкой вермахт лишился 75% своих танковых ресурсов. Для Германии такие потери стали катастрофой и оказались трудновосполнимыми почти до самого конца войны. 15 июля 1943 года вермахт на всех направлениях окончательно выдохся.

Победу на Курской дуге обеспечили почти все советские фронты

Как только немцы начали операцию “Цитадель”, Южный и Юго-Западный фронты РККА двинулись в наступление на Донбасс, пытаясь прорвать германские позиции на реке Миус. Одновременно Брянский фронт рвался к Орлу, Западный двигался в сторону Карачева на Брянщине, а Ленинградский и Волховский фронты проводили наступательную Мгинскую операцию.

 

Все это лишало командование германских сухопутных сил возможности снимать с этих участков войска и перебрасывать их под Курск. И хотя на южном и северном участках советско-германского фронта войскам РККА не удалось добиться значительных успехов, такой нажим на вермахт дал очень важный результат. Силы германской армии в центре оказались ослаблены, и 15-17 июля перешли в контрнаступление Центральный и Воронежские фронты. Это было начала конца…

Поражение в Курской битве стало шоком для Гитлера

После провала на Курской дуге фюрер был взбешен: он потерял лучшие соединения, еще не зная, что уже осенью ему придется оставить и всю Левобережную Украину. Не изменяя своему характеру, Гитлер тут же возложил вину за Курский провал на фельдмаршалов и генералов, осуществлявших непосредственное командование войсками. Фельдмаршал Эрих фон Манштейн, разрабатывавший и проводивший операцию «Цитадель», впоследствии писал:

«Это было последней попыткой сохранить нашу инициативу на Востоке. С ее неудачей инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция "Цитадель" является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте».

Немецкий историк из военно-исторического ведомства бундесвера Манфред Pay писал:

«Иронией истории является то, что советские генералы стали усваивать и развивать искусство оперативного руководства войсками, получившее высокую оценку немецкой стороны, а сами немцы под давлением Гитлера перешли на советские позиции жесткой обороны - по принципу "во что бы то ни стало"».

Кстати, судьба элитных танковых дивизий СС, принимавших участие в сражениях на Курской дуге, - «Лейбштандарта», «Мертвой головы» и «Райха» - в дальнейшем сложилась еще более печально. Все три соединения участвовали в боях с Красной армией в Венгрии, были разгромлены, а остатки пробились в американскую зону оккупации. Однако эсэсовских танкистов выдали советской стороне, и те понесли наказание как военные преступники.

Победа на Курской дуге приблизила открытие Второго фронта

В результате разгрома значительных сил вермахта на советско-германском фронте создались более выгодные условия для развертывания действий американо-английских войск в Италии, было положено начало распаду фашистского блока - потерпел крах режим Муссолини, Италия вышла из войны на стороне Германии. Под влиянием побед Красной армии возросли масштабы движения сопротивлений в оккупированных немецкими войсками странах, укрепился авторитет СССР как ведущей силы антигитлеровской коалиции. В августе 1943 года Комитет начальников штабов США подготовил аналитический документ, в котором дал оценку роли СССР в войне.

«Россия занимает доминирующее положение, - отмечалось в докладе, - и является решающим фактором в предстоящем поражении стран оси в Европе».

Не случайно президент Рузвельт осознавал всю опасность дальнейшего затягивания открытия Второго фронта. Накануне Тегеранской конференции он говорил своему сыну:

«Если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, то, возможно, будущей весной Второй фронт и не понадобится».

Интересно, что спустя месяц после завершения Курской битвы Рузвельт уже имел свой план расчленения Германии. Он представил его как раз на конференции в Тегеране.

Для салюта в честь освобождения Орла и Белгорода израсходовали весь запас холостых снарядов в Москве

В ходе Курской битвы были освобождены два ключевых города страны - Орел и Белгород. 5 августа 1943 года советские войска освободили Орёл и Белгород. Радостное известие застало Сталина в поездке по Западному и Калининскому фронтам (редчайший случай для него, практически не выезжавшего из Москвы). Верховный главнокомандующий напомнил присутствующим, что во время Петра I победу отмечали фейерверками, и распорядился в тот же вечер дать в Москве 12 артиллерийских залпов из 124 орудий. Это был первый салют за всю войну. Было подсчитано, что для того чтобы салют был слышен во всем городе, необходимо задействовать около 100 зенитных орудий. Такие огневые средства были, однако в распоряжении организаторов торжественного действа оказалось всего 1 200 холостых снарядов (во время войны их в Московском гарнизоне ПВО в запасе не держали). Поэтому из 100 орудий можно было дать всего по 12 залпов. Правда, в салюте был также задействован кремлевский дивизион горных пушек (24 орудия), холостые снаряды к которым имелись в наличии. Тем не менее эффект от акции мог получиться не таким, как ожидалось. Решением стало увеличение интервала между залпами: в полночь 5 августа стрельба из всех 124 орудий велась через каждые 30 секунд. А чтобы салют был слышен в Москве повсеместно, группы орудий были расставлены на стадионах и пустырях в разных районах столицы.

Сталинский почин прижился и стал традицией. Был разработан военный этикет салютов, выполняемых, в основном, зенитными пушками Московского военного гарнизона, которые стреляли в небо холостыми зарядами.

Салюты были трех категорий. Первая – 24 залпов из 324 орудий – предназначалась для особо выдающихся успехов, например, освобождения Киева или выхода советских войск на старую государственную границу.

Вторая – 20 залпов из такого же числа орудий – в честь взятия крупных городов и форсирования крупных рек.

Третья категория состояла из 12 залпов из 124 орудий, которыми отмечались овладение крупными транспортными узлами и окружение неприятельских группировок.

…Первые салюты за время Великой отечественной. Неслучайные. Основанные на твёрдом понимании, что ситуация в Войне изменилась окончательно и бесповоротно. Вплоть до главного салюта – салюта Победы.